Самый древний русский памятник XII века – серебряная чаша. Принадлежала она черниговскому князю Владимиру Давыдовичу.
Такая форма изделия бытовала на Руси ещё с Х века. Единственное украшение на ней – надпись, по которой определили владельца чаши. Предназначалась чаша для питья вкруговую, когда каждый в знак принадлежности к семье или дружине чуть-чуть отпивал из наполненного сосуда и передавал его другому. Когда чаша обходила полный круг собравшихся, все участники пира становились “братьями”. Позже такие чаши стали называться “братинами”.
Много столетий пролежала в земле чаша Владимира Давыдовича . В 1852 г. ее нашли на месте Сарая-Бату, бывшей столицы золотоордынского ханства на Волге. До сих пор историкам не удалось выяснить, как чаша оказалась в Сарае. Возможно, половцы захватили её во время одного из набегов на русскую землю. Но возможно, что чаша не имеет отношения к военным набегам недругов. Жена убитого в междоусобной войне Владимира Давыдовича вторично вышла замуж за половецкого хана Башкорда. Вполне возможно, чаша оказалась в числе её приданого. Стоит ещё заметить, что сам черниговский князь Владимир Давыдович был двоюродным дядей князя Игоря – героя «Слова о полку Игореве»
На выставке представлены женские ювелирные изделия. Очень часто такие украшения составляли всю казну семьи. Самые распространённые женские украшения – височные кольца, для крепления на головном уборе.
Чаще всего они крепились на ленте и уже сложенная в двое лента пришивалась по бокам головного убора, волосника. Чаще всего височные кольца делали в форме пятилучевой звёзды. Мельчайшие шарики, диаметром 0,04-0,05 см сажали в кольцо диаметром 0,06 см. Всего таких серебряных зёрен – до 5 000 на каждом из украшений. Техника напаивания миркоскопических колец была хорошо известна в домонгольской Руси.
Шедевр коллекции – серебряный потир, изготовленный владимиро-суздальскими мастерами. Это очень стройная по форме чаша с соразмерными частями. В одном из медальонов, украшающих потир, есть изображение святого Георгия. Происходит потир из Спасо-Преображенского собора города Переславля Залесского. Поэтому историки считают, что потир мог принадлежать либо самому Юрию Долгорукому, либо его потомкам.
Знаменитый рязанский клад по всей видимости – часть великокняжеской казны, которую спрятали при осаде города ордами Батыя в 1238 году. Когда весной 1822 года крестьяне пахали поле, то нашли горшок с драгоценностями. Сосуд задели плугом, он разбился и из него выкатились представленные в витрине редкие предметы домонгольского ювелирного искусства.
В состав клада входят символы великокняжеской власти – бармы. Среди найденных предметов также есть колты. Техника украшения этих драгоценностей – перегородчатая эмаль, скань, драгоценные камни.
Предназначение колт историки до сих пор не выяснили. Можно предположить, что это женское украшение, но каждый диск весит 400 г, в сумме – 800 г.
Поэтому трудно представить, что такое тяжёлое украшение могла носить женщина. Может быть колты были украшением оклада на икону.
ФИЛИГРАНЬ И СКАНЬ
Колты и бармы украшены тончайшим золотым кружевом – филигранью. Филигрань – это выкладывание узоров золотой нитью на металлической поверхности .
Тягучесть золота позволяла вытягивать из 1 г металла нить длиной до 2 км! Потом золотую проволоку прокатывали через специальный валик и получали плоскую ленту. Её ставили на ребро и таким образом выкладывали узоры.
На Руси эта техника была ещё сложнее, потому что золотую ленту дополнительно скручивали наподобие верёвочки. Поэтому русская техника филиграни называется скань, от слов скать, сучить, свивать. Узоры были довольно выпуклыми, потому что скань накладывали в несколько слоёв.
На колтах изображены первые русские святые Борис и Глеб.
На бармах в центре изображение Богоматери, по бокам – святые Ирина и Варвара. Изображения святых выполнены в технике перегородчатой эмали.
ПЕРЕГОРОДЧАТАЯ ЭМАЛЬ
В первую очередь на золотую или серебряную поверхность острым предметом наносили рисунок. Контуры рисунка укрепляли золотой лентой, а потом заполняли эмалью в несколько этапов. Эмаль – это стекловидная масса, в которую добавляют окиси разных металлов. Первоначально эмаль имеет вид порошка. Этим порошком заполняли ячейки и обжигали изделие в печи. Эмаль плавилась и усаживалась. Затем ещё добавляли порошок и опять обжигали. Процедуру повторяли несколько раз, пока эмаль не поднималась до уровня высоты стенок узора.
Колты и бармы украшены самоцветами, посаженными в высокие гнёзда. Способы укрепления камней на золотой поверхности говорят о том, что русские мастера знали европейские техники работы с камнями и успешно их применяли.
Ещё один потир в коллекции музея – работа новгородского мастера. В северных краях традиции ювелирного искусства не прерывались монголо-татарским нашествием. Зато новгородские и псковские златокузнецы были хорошо знакомы с европейским ювелирным искусством. Русские мастера ВСЕГДА выполняли потиры из драгоценного материала. Новгородский потир сделан из агатовидной яшмы, поэтому можно предположить, что это западноевропейская работа. Но исследования потира показали, что работал русский мастер. Верх чаши украшен тончайшей сканью в виде знака бесконечности и камнями.
Ковчег – квадрифорий. С ювелирной точки зрения ковчег украшен в очень сложной технике. Некоторые части декорированы чёрным рисунком и может показаться, что это техника черни. Но это не как, ковчег украшен эмалью. (В настоящее время квадрифорий находится на первом этаже Оружейной Палаты, в витрине с царскими регалиями).
В конце XIV века в политическом отношении Москва возвышается над другими русскими городами, но единый особенный, московский стиль к тому времени ещё не сложился. Московские мастера всё ещё обращаются к образцам Киевской Руси.
До XVIII века на Руси не было известно месторождений драгоценных камней. Их привозили из Европы и с Востока. Русские мастера не гранили самоцветы, а полировали, такие камни называются кабошонами (от французского caboche — голова) . Русские мастера ценили камни такими, какими они попали в их руки, какими их создала природа, иногда со многими недостатками – сколами, насечками, неправильной формы. Но если к нам привозили уже огранённый камень , то его использовали как есть, с огранкой. В Европе мастера-огранщики жили в Амстердаме, город знаменит гранильными мастерскими и ювелирным промыслом с незапамятных времён.
Складень . Удивительно, что эта подписная вещь, что совершенно невероятно для 1412 года. Тем не менее, на складне написано имя мастера – Лукеан. Сюжет складня – песнь торжества Воскресения, Христос изображён в райских кущах вместе со святыми. В этой работе очень заметно влияние романского стиля. Крошечную вещь отличает изумительная работа. Серебро, золочение.
Оклад на Евангелие 1415 года. Золото. Исследователи связывают реставрацию оклада в XVII веке с именем боярина Бориса Ивановича Морозова, воспитателя царя Алексея Михайловича, поэтому этот оклад называют “Морозовским Евангелием”.
Украшения выполнены в технике чеканки и скани. В центре композиции – сцена Сошествия во ад. По углам изображены отцы церкви: в том числе Иоанн Златоуст и Василий Великий. По полю оклада помещены избранные святые. Хризопразы, изумруды, сапфиры и аметисты украшают этот оклад. Книжный блок внутри тоже очень красивый, с миниатюрами, но в очень плохом состоянии. В настоящее время нет возможности его реставрировать. Иллюстрации на пергаментных страницах Нового Завета по манере исполнения близки творчеству Андрея Рублёва.
Оклад на икону Владимирская. В музее хранится три оклада на эту икону. Здесь применены две ювелирные техники украшения – тиснение или басма и чеканка. (к слову в технике басмы выполнен трон Бориса Годунова). В верхней части оклада изображён чеканный Деисус. Чеканка даёт большую рельефность фигур при сравнительно небольшом весе изделия, поэтому используя эту технику мастера добивались экономии драгоценного металла. Немногочисленные самоцветы обрамляют лик Богородицы, к которому обращались молящиеся.
Ещё один оклад на икону Владимирская происходит из Успенского собора Московского Кремля.
Это вклад митрополита Фотия. Митрополит Фотий был греком, приехал в Москву в 1410 году и привёз с собой очень много греческих мастеров. Клейма выполнены в технике чеканки. Оклад украшен не сканью, а филигранью. На окладе мы видим и клеймо с именем самого Фотия
Другой оклад на Евангелие украшен тончайшей сканью на серебряном окладе. На пяти узких серебряных пластинах резная черневая надпись вязью сообщает, что оклад сделан при великом князе Иване Васильевиче и его внуке Дмитрии Ивановиче по повелению митрополита Симона для Успенского собора Кремля. Это работа мастеров Московского Кремля. Непрерывно струящаяся лента скани заполняет всю поверхность оклада.
В этой же работе мастера применили ещё одну технику – золотое литьё. Распятие и фигуры святых отлиты и напаяны на поверхность оклада. Их оттеняет густо-зелёная эмаль фона.
Уникальными экспонатами в коллекции являются два сиона – большой и малый. Большой сион очень напоминает украшения романских и готических храмов – архитектурные памятники этой эпохи очень часто включали скульптурные изображения святых
Малый сион – золочёный, по форме похож на одну из церквей русского севера, есть некоторое сходство с Рождественской церковью Ферапонтова монастыря в Вологодском крае.
Сион Малый
По всей видимости сионы выносились во время торжественного богослужения, как символы Церкви.
Дополнительная информация: золото и серебро относятся к тягучим и легкоплавким металлам, это позволяет мастерам изготавливать из них такие предметы, которые трудно или невозможно выполнить из меди или современных сплавов
Золота в Европе всегда было мало. Больше всего этого драгоценного металла добывали в Египте. В одной из древних книг даже упоминалось, что золота в Египте столько же, сколько песка в пустыне
kraeved1147.ru/zoloto-xii-xv/
Такая форма изделия бытовала на Руси ещё с Х века. Единственное украшение на ней – надпись, по которой определили владельца чаши. Предназначалась чаша для питья вкруговую, когда каждый в знак принадлежности к семье или дружине чуть-чуть отпивал из наполненного сосуда и передавал его другому. Когда чаша обходила полный круг собравшихся, все участники пира становились “братьями”. Позже такие чаши стали называться “братинами”.
Много столетий пролежала в земле чаша Владимира Давыдовича . В 1852 г. ее нашли на месте Сарая-Бату, бывшей столицы золотоордынского ханства на Волге. До сих пор историкам не удалось выяснить, как чаша оказалась в Сарае. Возможно, половцы захватили её во время одного из набегов на русскую землю. Но возможно, что чаша не имеет отношения к военным набегам недругов. Жена убитого в междоусобной войне Владимира Давыдовича вторично вышла замуж за половецкого хана Башкорда. Вполне возможно, чаша оказалась в числе её приданого. Стоит ещё заметить, что сам черниговский князь Владимир Давыдович был двоюродным дядей князя Игоря – героя «Слова о полку Игореве»
На выставке представлены женские ювелирные изделия. Очень часто такие украшения составляли всю казну семьи. Самые распространённые женские украшения – височные кольца, для крепления на головном уборе.
Чаще всего они крепились на ленте и уже сложенная в двое лента пришивалась по бокам головного убора, волосника. Чаще всего височные кольца делали в форме пятилучевой звёзды. Мельчайшие шарики, диаметром 0,04-0,05 см сажали в кольцо диаметром 0,06 см. Всего таких серебряных зёрен – до 5 000 на каждом из украшений. Техника напаивания миркоскопических колец была хорошо известна в домонгольской Руси.
Шедевр коллекции – серебряный потир, изготовленный владимиро-суздальскими мастерами. Это очень стройная по форме чаша с соразмерными частями. В одном из медальонов, украшающих потир, есть изображение святого Георгия. Происходит потир из Спасо-Преображенского собора города Переславля Залесского. Поэтому историки считают, что потир мог принадлежать либо самому Юрию Долгорукому, либо его потомкам.
Знаменитый рязанский клад по всей видимости – часть великокняжеской казны, которую спрятали при осаде города ордами Батыя в 1238 году. Когда весной 1822 года крестьяне пахали поле, то нашли горшок с драгоценностями. Сосуд задели плугом, он разбился и из него выкатились представленные в витрине редкие предметы домонгольского ювелирного искусства.
В состав клада входят символы великокняжеской власти – бармы. Среди найденных предметов также есть колты. Техника украшения этих драгоценностей – перегородчатая эмаль, скань, драгоценные камни.
Предназначение колт историки до сих пор не выяснили. Можно предположить, что это женское украшение, но каждый диск весит 400 г, в сумме – 800 г.
Поэтому трудно представить, что такое тяжёлое украшение могла носить женщина. Может быть колты были украшением оклада на икону.
ФИЛИГРАНЬ И СКАНЬ
Колты и бармы украшены тончайшим золотым кружевом – филигранью. Филигрань – это выкладывание узоров золотой нитью на металлической поверхности .
Тягучесть золота позволяла вытягивать из 1 г металла нить длиной до 2 км! Потом золотую проволоку прокатывали через специальный валик и получали плоскую ленту. Её ставили на ребро и таким образом выкладывали узоры.
На Руси эта техника была ещё сложнее, потому что золотую ленту дополнительно скручивали наподобие верёвочки. Поэтому русская техника филиграни называется скань, от слов скать, сучить, свивать. Узоры были довольно выпуклыми, потому что скань накладывали в несколько слоёв.
На колтах изображены первые русские святые Борис и Глеб.
На бармах в центре изображение Богоматери, по бокам – святые Ирина и Варвара. Изображения святых выполнены в технике перегородчатой эмали.
ПЕРЕГОРОДЧАТАЯ ЭМАЛЬ
В первую очередь на золотую или серебряную поверхность острым предметом наносили рисунок. Контуры рисунка укрепляли золотой лентой, а потом заполняли эмалью в несколько этапов. Эмаль – это стекловидная масса, в которую добавляют окиси разных металлов. Первоначально эмаль имеет вид порошка. Этим порошком заполняли ячейки и обжигали изделие в печи. Эмаль плавилась и усаживалась. Затем ещё добавляли порошок и опять обжигали. Процедуру повторяли несколько раз, пока эмаль не поднималась до уровня высоты стенок узора.
Колты и бармы украшены самоцветами, посаженными в высокие гнёзда. Способы укрепления камней на золотой поверхности говорят о том, что русские мастера знали европейские техники работы с камнями и успешно их применяли.
Ещё один потир в коллекции музея – работа новгородского мастера. В северных краях традиции ювелирного искусства не прерывались монголо-татарским нашествием. Зато новгородские и псковские златокузнецы были хорошо знакомы с европейским ювелирным искусством. Русские мастера ВСЕГДА выполняли потиры из драгоценного материала. Новгородский потир сделан из агатовидной яшмы, поэтому можно предположить, что это западноевропейская работа. Но исследования потира показали, что работал русский мастер. Верх чаши украшен тончайшей сканью в виде знака бесконечности и камнями.
Ковчег – квадрифорий. С ювелирной точки зрения ковчег украшен в очень сложной технике. Некоторые части декорированы чёрным рисунком и может показаться, что это техника черни. Но это не как, ковчег украшен эмалью. (В настоящее время квадрифорий находится на первом этаже Оружейной Палаты, в витрине с царскими регалиями).
В конце XIV века в политическом отношении Москва возвышается над другими русскими городами, но единый особенный, московский стиль к тому времени ещё не сложился. Московские мастера всё ещё обращаются к образцам Киевской Руси.
До XVIII века на Руси не было известно месторождений драгоценных камней. Их привозили из Европы и с Востока. Русские мастера не гранили самоцветы, а полировали, такие камни называются кабошонами (от французского caboche — голова) . Русские мастера ценили камни такими, какими они попали в их руки, какими их создала природа, иногда со многими недостатками – сколами, насечками, неправильной формы. Но если к нам привозили уже огранённый камень , то его использовали как есть, с огранкой. В Европе мастера-огранщики жили в Амстердаме, город знаменит гранильными мастерскими и ювелирным промыслом с незапамятных времён.
Складень . Удивительно, что эта подписная вещь, что совершенно невероятно для 1412 года. Тем не менее, на складне написано имя мастера – Лукеан. Сюжет складня – песнь торжества Воскресения, Христос изображён в райских кущах вместе со святыми. В этой работе очень заметно влияние романского стиля. Крошечную вещь отличает изумительная работа. Серебро, золочение.
Оклад на Евангелие 1415 года. Золото. Исследователи связывают реставрацию оклада в XVII веке с именем боярина Бориса Ивановича Морозова, воспитателя царя Алексея Михайловича, поэтому этот оклад называют “Морозовским Евангелием”.
Украшения выполнены в технике чеканки и скани. В центре композиции – сцена Сошествия во ад. По углам изображены отцы церкви: в том числе Иоанн Златоуст и Василий Великий. По полю оклада помещены избранные святые. Хризопразы, изумруды, сапфиры и аметисты украшают этот оклад. Книжный блок внутри тоже очень красивый, с миниатюрами, но в очень плохом состоянии. В настоящее время нет возможности его реставрировать. Иллюстрации на пергаментных страницах Нового Завета по манере исполнения близки творчеству Андрея Рублёва.
Оклад на икону Владимирская. В музее хранится три оклада на эту икону. Здесь применены две ювелирные техники украшения – тиснение или басма и чеканка. (к слову в технике басмы выполнен трон Бориса Годунова). В верхней части оклада изображён чеканный Деисус. Чеканка даёт большую рельефность фигур при сравнительно небольшом весе изделия, поэтому используя эту технику мастера добивались экономии драгоценного металла. Немногочисленные самоцветы обрамляют лик Богородицы, к которому обращались молящиеся.
Ещё один оклад на икону Владимирская происходит из Успенского собора Московского Кремля.
Это вклад митрополита Фотия. Митрополит Фотий был греком, приехал в Москву в 1410 году и привёз с собой очень много греческих мастеров. Клейма выполнены в технике чеканки. Оклад украшен не сканью, а филигранью. На окладе мы видим и клеймо с именем самого Фотия
Другой оклад на Евангелие украшен тончайшей сканью на серебряном окладе. На пяти узких серебряных пластинах резная черневая надпись вязью сообщает, что оклад сделан при великом князе Иване Васильевиче и его внуке Дмитрии Ивановиче по повелению митрополита Симона для Успенского собора Кремля. Это работа мастеров Московского Кремля. Непрерывно струящаяся лента скани заполняет всю поверхность оклада.
В этой же работе мастера применили ещё одну технику – золотое литьё. Распятие и фигуры святых отлиты и напаяны на поверхность оклада. Их оттеняет густо-зелёная эмаль фона.
Уникальными экспонатами в коллекции являются два сиона – большой и малый. Большой сион очень напоминает украшения романских и готических храмов – архитектурные памятники этой эпохи очень часто включали скульптурные изображения святых
Малый сион – золочёный, по форме похож на одну из церквей русского севера, есть некоторое сходство с Рождественской церковью Ферапонтова монастыря в Вологодском крае.
Сион Малый
По всей видимости сионы выносились во время торжественного богослужения, как символы Церкви.
Дополнительная информация: золото и серебро относятся к тягучим и легкоплавким металлам, это позволяет мастерам изготавливать из них такие предметы, которые трудно или невозможно выполнить из меди или современных сплавов
Золота в Европе всегда было мало. Больше всего этого драгоценного металла добывали в Египте. В одной из древних книг даже упоминалось, что золота в Египте столько же, сколько песка в пустыне
kraeved1147.ru/zoloto-xii-xv/
Комментариев нет:
Отправить комментарий